Автор романов «Пойди напугай бабушку» и «Панический блог» Аурен Хабичев побеседовал с журналистом нашего издания.
— Аурен, вы уже неоднократно рассказывали в своих соцсетях о работе над романом «Я, Таня и Даня». Недавно даже анонсировали скорый выход произведения. О чем книга?
— Это дорожный роман с элементами магического реализма и психологизма о трех друзьях, которые путешествуют по миру. Автор от первого лица рассказывает о своих друзьях, которые, как и он, пытаясь избежать трудных мыслей, забот, бытовухи и экзистенциального кризиса, заполнят свою жизнь постоянными поездками, в которых с ними случаются всякие приключения — они ввязываются в странные истории, а в конце оказываются запертыми в одном морском городке, в котором объявлена пандемия неизвестного вируса. В этих чрезвычайных условиях и начинается самое интересное.
— А что именно начинается?
— Я скажу так — именно с этого момента книга из собственно дорожного романа превращается в тяжелый психологический триллер, в котором есть место и криминалу, и запутанным отношениям. Я еще пишу книгу. Вероятно, что-то буду менять, поэтому сюжет полностью раскрывать не буду.
— А я уж думала, что книга вот-вот выйдет. Во всяком случае вы ужасно заинтриговали. Легко ли дается вам ваша деятельность или приходится в муках рожать строки?
— Я прям представил себе эту картину. Лежит Хабичев на гинекологическом кресле, а гинеколог ему орет «тужься, тужься». Смешная картина, очень. Что касается текстов, то всегда по-разному. Какие-то идут тяжело, а какие-то с невероятной легкостью. И чем глупее текст, тем больше он заходит
— И вам бывает стыдно за такие тексты?
— Всегда
— А как относитесь к критике вашего творчества и к критике вообще?
— Уже вообще не обращаю внимание. Первое время с ума сходил от обиды.
— Странно. Вы ведь всегда транслировали образ высокомерного «стервеца». Я бы никогда не подумала, что вы подвержены таким сантиментам. И все-таки этот образ — он реальный или это часть проекта под названием «Аурен Хабичев»?
— Никакого проекта «Аурен Хабичев» не существует. Никакой стратегии и тактики нет. Просто делаю то, что хочу. Многие на то, что у меня получается с легкостью, тратят большие деньги, чтобы быть услышанными. А я просто искренне транслирую свои взгляды и это часто становится темой актуальной повестки.
— Даже сейчас вы поставили себя выше других. Разве это не говорит о вашем высокомерии по отношению к людям?
— Ради бога, какое высокомерие.
— Хорошо, отпустим этот момент. Популярность расширила круг друзей или наоборот люди стали отсеиваться даже из числа тех, кто был? Или, возможно, вы сами стали сужать круг своего общения?
— Я бы не назвал это популярностью. Для меня популярность это уровень хотя бы Пелевина. Поэтому мне сложно ответить на данный вопрос.
— Ну во всяком случае, автор вы весьма скандальный. Я же помню, какой шум стоял в рунете после ваших текстов в Газета.ру. Их обсуждали все, кому не лень. Судя по вашим публикациям — вы чайлдфри. А на самом деле? Вы не задумываетесь о семье и детях?
— Нет, я не собираюсь плодиться. А к детишкам отношусь хорошо. И к чужим, и к детишкам своих родственников и друзей
— Ну после такого ответа мне прямо интересно узнать следующее — судя по вашим рассказам, вы влюбчивый, увлекающийся человек. Но была ли у вас настоящая любовь?
-Думаю, что нет. Все, что было до сегодняшнего дня — это эгоистичное желание кем-то обладать. Но я очень хочу полюбить так, как показывают в кино.
— Вы меня сейчас в очередной раз поразили своим признанием. Никогда бы не подумала, что вы такой, если бы лично не поговорила с вами.
— Такой — это какой?
— Нормальный, живой человек вы. И хороший, судя по всему. А у вас есть какое-то воспоминание, которое заставляет вас краснеть?
— Мне очень стыдно, что в пятом классе я украл книжки в нашей детской городской библиотеке города Карачаевска и меня застукала библиотекарша Ольга Савельевна. До сих пор краснею, когда вспоминаю.
— Как же это мило, Аурен. Если вы, конечно, искренни со мной. Я бы хотела затронуть тему вашего недавно вышедшего романа «Пойди напугай бабушку». Я его прочитала, и он мне даже понравился, а я в этой жизни прочитала тысячи книг и знаю, что такое хорошая литература. Но вот какой вопрос меня интересует. Я как бывший преподаватель литературы буду сейчас насиловать вас на тему: что хотел сказать автор своим текстом?
— Я жду, когда на этот вопрос ответят мои читатели.
— Не уходите от ответа. Я его задаю, потому что мне интересно именно то, что вы вложили.
— Александра, это смесь магического реализма с абсурдизмом и фантастикой. Там много смыслов и один из них — наступающие на мир варварство и дикость в лице «людей с одинаково черными и длинными, как у лошадей лицами и короткими горбатыми носами». И, конечно, тема Бога.
— О, да. Людей с черными лицами я запомнила. Весьма выразительные образы получились у вас. А что вдохновило вас на написание романа?
— Меня вдохновил мой друг художник Андрей Соколов. Я часто бывал у него в мастерской и видел, как увлеченно он занимался своим творчеством. Очень талантливый парень. А я в тот момент был таким потеряшкой. Сам не знал, кто я зачем я, не имел работы, и творчеством не занимался. И почему-то именно тогда, видя как кайфует творческий человек, создавая свой продукт, я решил тоже вернуться к творчеству.
— И как долго вы работали над этой книгой?
— Шесть лет с большими перерывами
— А ваш личный опыт как-то отразился в книге?
— В какой-то степени может и отразился. Я точно не знаю.
— Кто оказал влияние на ваше становление как писателя: из литературных деятелей или реальных людей? Может, кто-то из близких, педагогов или, например, Шекспир?
— Ну уж точно не Шекспир. Я не читал ни одной его книги и точно бы не стал этого делать в здравом рассудке. Стать писателем я мечтал еще с тех пор, когда не умел писать и читать. Точнее не мечтал. Я знал, что буду им.
— Однако многие читатели сравнивают вашу книгу с романом «Сто лет одиночества» Маркеса. Насколько я знаю, вы не читали этот роман до написания своей книги. Прочитали ли вы его сейчас? Если да, находите ли вы их похожими?
— Если быть точным, не мой роман сравнивают конкретно с романом «Сто лет одиночества», а писатель Алексей Беляков сравнил меня конкретно с Габриэлем Гарсиа Маркесом. Такое сравнение мне, конечно, очень нравится. Но нравится оно мне не потому, что мне нравится Маркес. Его роман мне не зашел. А потому, что меня сравнили с Нобелевским лауреатом, это приятно.
— Почему вы вложили повествование в уста мальчика? Вам так легче было, чтобы не мудрствовать привычным всем витиеватым языком писателя-профи или, на ваш взгляд, рассказ от лица ребенка звучит более искренне и правдиво?
— Я и есть ребенок. Это мой обычный стиль речи в жизни.
— Во всяком случае, сейчас вы со мной говорите, взрослый человек. Возникает ощущение и по вашему поведению в соцсетях и сейчас в общении со мной, что вы будто заметаете следы, боитесь быть понятыми окружающими и часто надеваете ненужные маски. Но это не вопрос, а просто мое ощущение.
В вашей книге множество героев, судеб, происшествий. Уверена, читатели с вашей малой родины пытались в них узнать себя или своих знакомых. Не было ли конфликтов с ними на этой почве?
— Нет, не было. Да и какие конфликты могли быть, если книга полностью выдумана и в ней нет никаких персонажей, совпадающих с реальными лицами. Но именно с моей малой родины было большинство заказов на книгу. Это меня приятно удивило
— Ну понятно, «Я все придумал». Так, давайте уже оставим про книгу и снова переключимся на вас. Проведем небольшое анкетирование. Каким вы видите своё будущее?
— Каким-то очень интересным.
— А если бы у вас была возможность вернуться в прошлое, чтобы бы вы изменили?
— Ничего, все идет по плану.
— Вы можете вспомнить самый счастливый и самый несчастный день в вашей жизни?
— Счастливый день — вряд ли. А вот отдельные впечатления, наверное, смогу. Например, я почему-то всегда с какой-то особой радостью вспоминаю, как мы с бабушкой шли по весеннему Карачаевску после фотоателье, я ел вату и в какой-то момент осознал, как же я счастлив. И причин для этого счастья не было никаких, кроме солнечного дня, ваты и компании моей бабушки.
Что касается несчастных моментов, то они больше связаны с уходом из жизни родных и близких людей, их болезнями.
— Чего вы боитесь больше всего?
— Измениться до такой степени, что начать воспринимать жизнь всерьез.
— Сильна ли ваша интуиция?
— Да, очень. Я почти всегда знаю чем все кончится.
— Вы земной человек или, витающий в облаках, в своём мире, оторванный от реальности?
— И такой и такой. Все зависит от настроения.
— У вас есть враги?
— Нет. Во всяком случае я на это надеюсь.
— Вам когда-нибудь прилетал бумеранг, и вы знали, за что? Или же вашим недругам прилетало за вас? Вы вообще верите в существование бумеранга? Или мы просто проживаем свои жизни, а все, что происходит — совпадение, случайности?
— Каждый раз, когда боженька делает мне ата-та, я примерно понимаю за что. Я же то еще хулиганье и часто обижал людей. А потом что-нибудь происходило в моей жизни, и я интуитивно чувствовал за что все это. А что касается других, то да. Все, кто меня обижал, бывало, что оказывались в заднице. Потом вроде как выбирались. Да, я верю в бумеранг.
— Сколько половых партнеров, на ваш взгляд, может иметь женщина, и какой лимит у мужчины?
— Столько, сколько нужно для здоровья.
— Я знаю, что вы отчаянный феминист. У вас мама и две сестры. Это повлияло на то, что вы так защищаете женщин? Или что-то другое?
— Не сказать, что отчаянный. Но положение женщин, особенно в кавказском регионе, оставляет желать лучшего. Я надеюсь, что когда-нибудь это изменится.
— Положа руку на сердце: вы бы хотели себе половинку — копию вас?
— Я такой один на Земле.